Заяц и кролики не различаются ни в символике, ни в народной вере. Во многих древних культурах заяц является «лунным зверем», так как темные пятна («моря») на диске полной луны напоминают скачущего зайца. У ацтеков код зайца (тохтли - или 8 - счастливый знак из 200 дневных символов) списан в U-образный иероглиф, обозначающий слово «Луна». В Древнем Китае лунный заяц толчет в ступке веточку корицы и символизирует долголетие. В индо-буддийском пространстве, у кельтов, готтентоттов и древних египтян заяц ассоциировался с луной. Издавна за символическое значение зайца отвечают истинные либо легендарные свойства, такие как, возможно, его чуткость: ему приходится спать с открытыми глазами, а мясо зайца приводит, по мнению средневековых врачей, к бессоннице (в античности это называлось «сделать наслаждение девятого дня красивым»); его трусливость («заячья стопа», в средневековой символике олицетворяет также бегущих впереди зайца ополченцев, трусов, подобно тому, как это описано в «семи швабах»); его сверхплодовитость и готовность к спариванию делают его символом похотливости. Белый же заяц, лежащий у ног Девы Марии, должен выражать победу над «телесным». «Пасхальный» заяц, связанный с символом плодородия - яйцом, играет в весенней традиции древней Центральной Европы важную роль.
Более значительная особенность зайца упомянута в раннехристианском «Физиологе» («Physiologus»). Благодаря своим коротким передним ногам он бежит быстрее всех и может в таком случае ускользнуть от своих преследователей. «Даже ты, человек, ищи скалу, когда тебя преследует злая собака или демон... и когда он (демон) понимает, что человек бежит под гору, неся в сердце земные и повседневные заботы... то ревностно приходит к нему, мысленно смутившись. Но когда он (демон) все же понимает, что он (человек) бежит по Божьей воле в поисках истинной скалы (см. Камень) нашего Господа Иисуса Христа и взбирается на вершину добродетели, а собака возвращается по слову Давида: нужно возвращаться посрамленным, кто ко мне недоброжелателен». Заяц весьма часто появляется в христианской иконографии. Его беззащитность олицетворяла людей, уповающих лишь на Бога. Зайцы, отдающие детям гроздья винограда, являются чувственными образами душ, взятых в рай, где они могут в полной безопасности вкушать плоды вечной жизни .
Вскользь встречаются представления о трех зайцах в круге, чьи уши образуют треугольник. Может быть, это указание на божественную тройственность либо скоротечность времени в его беге по кругу.
Древние представления приписывают зайцу, который также служит символическим зверем Иберии, преимущественно положительные свойства. Его скорость и чуткость, по Плутарху (46-120гг. н.э.), имеют «нечто божественное». Любимый зверь богини Афродиты, по Плинию (23^79 гг. н.э.), очень полезен женщинам: заячье мясо сделало бы бесплодных женщин плодовитыми, употребление большого количества заячьего мяса благоприятствовало бы зачатию детей. Волшебник Аполлон из Тьяны (I в. н.э.) предлагает трижды обносить вокруг детородного места зайца для облегчения родов. В Древнем Китае заяц - четвертый символический зверь круга зверей (см. Звезды). Изображение шести мальчиков вокруг человека с заячьей головой символизирует желание, связанное с надеждой на лунный праздник, когда дети семьи должны были дожить до свободного повышения на должность старшего управляющего. Из-за своей лунной ассоциации заяц является зверем Ни.
Его особая роль указана в буддийской притче, по которой сострадавший заяц, принося свою жизнь в жертву, прыгнул в огонь, чтобы накормить своим мясом голодающего Будду. Это вместе с тем являлось чувственным образом самостоятельного задания по вере в силу спасения.
В североамериканских индейских мифах заяц - это культовый герой, возможно, Глюскап либо Манабоцо, трансформировавшийся как создатель мира в противоположное состояние. В качестве «трюкача» он, благодаря своей хитрости, побеждает более крупных и сильнейших зверей, таких как медведи и буйволы. Для психологически ориентированных исследователей символизма ни заячья скорость, ни трусость не стоят на переднем плане, и это делает его сутью животного плодородия и горячей сексуальности.
ЗАЯЦ - его наиболее часто связывают с Луной, благодаря чему он символизирует плодовитость, желание, выведение потомства, циклическое возрождение, ловкость, быстроту, бдительность и магическую силу. Древние усматривали в пятнах на Луне скачущих зайцев или кроликов (их редко отличали друг от друга). Заячий лунный символизм подкрепляется также их играми при свете Луны.
Кроме того, заяц - символ излишней самоуверенности.
И в античных, и в кельтских мифах заяц - атрибут богинь Луны и охоты, в том числе греческой богини Афродиты (Венеры), богов Эроса (Купидона) и Гермеса (Меркурия) - в качестве быстроногого посланца.
Иногда заяц появляется в качестве жертвенной или спасительной фигуры, как в буддийской легенде о зайце, прыгнувшем в огонь, чтобы дать пищу голодному Будде (считается, что именно поэтому заяц поднялся на Луну и занял там почетное место).
В даосском искусстве лунный заяц изображается смешивающим в ступке эликсир долгожительства или бессмертия.
В императорском Китае заяц - олицетворение принципа инь и предвестник удачи; в Китае он также символизирует гомосексуализм.
В африканских, индейских, кельтских, буддийских, китайских, египетских, греческих, индуистских и тевтонских мифах заяц ассоциируется с женским циклом воспроизводства. Как плодовитых животных зайцев и кроликов часто связывают с магией и средствами от бесплодия и рассматривают как помощников при трудных родах (латинский поэт Плиний рекомендовал зайца в качестве талисмана). Древние ассоциации с плодовитостью в тевтонской и скандинавской традициях лежат в основе символизма Пасхального кролика или зайца. Считается, что именно заяц (или кролик) приносит пасхальные яйца.
Как божественное или полубожественное создание, заяц часто считается запретной пищей. Евреи считают зайца нечистым и похотливым животным, поэтому в христианстве он стал символом вожделения, хотя его способность быстро скакать по скалам сделала его также аллегорией верующего, ищущего прибежища во Христе. В христианском искусстве Дева Мария изображается иногда с белым зайцем у ног, символизируя победу над желаниями плоти.
Рыцарь, удирающий от робкого зайца, в средневековье олицетворял образ трусости.
Происхождение безумного Мартовского Зайца Льюиса Кэррола объясняется буйным поведением зайца во время весеннего гона. Кролик (заяц) символизирует также неорганизованные стремительные движения - метание от одного предмета к другому.
Зайцы воплощают невинный обман во многих традициях. Так, в африканском фольклоре и фольклоре американских негров Кролик - умный, хитрый и изворотливый положительный персонаж (например, в сказке, где заяц обманом заставляет бегемота и слона перетягивать канат, чтобы очистить для себя землю). Подобным образом в Японии белый заяц Оки пересекает море по крокодилам, которые вытягиваются в линию, морда к хвосту, когда он делает вид, что хочет их посчитать.
Некоторые североамериканские индейские племена возвели зайца в статус культового героя (алгонквины, например, рассматривали лунного зайца как сына великого Маниту и творца природных сил, поставившего их на службу человеку).
Существует поверье, что кроличья лапка (часть, которая имеет самый тесный контакт с источником жизни - землей) приносит ее обладателю удачу и процветание, а лапка проворного кролика или зайца - хорошее средство от подагры и ревматизма.
В современном массовом сознании образ зайца присутствует прежде всего как олицетворение трусости и как персонаж народных сказок, в которых он фигурирует как беззащитное существо. Показательны в этом отношении выражения труслив как заяц, дрожать как заяц, заячье сердце, заячья душа, бегать (драпать) как заяц, пословицы «Пуганый заяц и куста боится», «Вор что заяц: и тени своей боится». Хорошо известен в Европе, в том числе и у славян, сказочный сюжет «Кто трусливее зайца?» Белорусская легенда объясняет боязливость зайца тем, что у него слишком маленькое сердце. Когда Бог лепил зайца из глины, он сделал ему слишком длинные уши, а на сердце глины не хватило. Тогда он оторвал часть глины от хвоста и сделал из него маленькое заячье сердце. В Боснии и Болгарии беременные женщины не ели зайчатины из опасения, что родившийся ребенок будет пугливым. В наше время именно такая символика зайца приобрела особую популярность в городской культуре. У слова заяц появилось значение «безбилетный пассажир», а пугливый, но удалой и даже нахальный, похваляющийся своим бесстрашием заяц стал комическим героем анекдотов, басен, комиксов и мультфильмов.
Между тем в традиционной культуре образ трусливого зайца отнюдь не главный, а скорее даже периферийный, здесь у него на первый план выдвигаются совсем другие символические значения. В фольклорных текстах он всюду выступает как мужской персонаж. В игровых песнях к нему обращаются как к «заюшке-батюшке», «заюшке Степанушке». В Болгарии заешка игра (пляска с подскоками) исполняется исключительно мужчинами. В украинской сказке садовник делится с женой чудесным яблоком, принесенным зайцем, отчего у них рождается сын по имени Заян. А у болгар есть мужское имя Зайко.
Любовно-брачная символика зайца ярко проявляется в фольклоре. В свадебных величальных песнях жениха называют «заюшка беленький, горностаюшка резвенький». У русских Прикамья наряжались зайчиками на второй день свадьбы. В хороводных играх центральных губерний России «заинька» - жених, выбирающий себе невесту. Он становится в круг, и его просят поплясать, поскакать, свить венок, поцеловать девушку. Образ венка и мотив поцелуя связаны с темой брака. В белорусской детской припевке старой бабе советуют выйти замуж за зайца. Мотив женитьбы зайца на кунице, на сове, на лисице отражен в белорусских и украинских сказках и шуточных песнях. Свадьбу предвещает русская подблюдная песня о зайце, попавшем в ловушку, что символизирует потерю холостяцкой свободы. О девушке, которая не пользуется успехом, украинцы Полесья говорили, что она тогда замуж выйдет, когда в лесу зайца поймает.
Как животное, известное своей плодовитостью, заяц олицетворяет плодоносящую силу, как, например, в белорусской сказке о «севчике». Пан, чтобы обсеменить поле, покупает у мужика «севчика», которым оказывается сбежавший из мешка заяц. У сербов заячья кровь служила средством от бесплодия, а заячьим жиром смазывали женские органы роженице для облегчения родов. У белорусов и болгар заячий помет давали курам, чтобы они лучше неслись. У украинцев и кашубов детям объясняли, что их приносит заяц. А лужичане верили, что если новобрачным во время их первого после свадьбы выезда из дома дорогу перебежит заяц, то их брак будет осчастливлен детьми.
«Похотливость» зайца лежит в основе эротической и фаллической символики этого животного. У украинцев и белорусов Полесья, а также у македонцев считается, что если женщине приснится пойманный ею заяц, то она забеременеет или родит сына. Рукописные и украинские печатные сонники толкуют сны о зайце как предстоящую женитьбу, блудодейство или «грех с женою».
Символику коитуса отражают сербские эротические анекдоты о зайце, прыгающем то туда, то сюда; моравское выражение о тщетном изгнании зайцев из норы (marne vyhdnelz diry zajice); мотивы проскакивания зайки в дырочку в белорусской хороводной песне, заячьего укуса - в польских свадебных и лирических песнях, заламывания зайцем капусты - в восточнославянских песенных текстах и т. д. В русской загадке снег, покрывающий озимый хлеб, загадывается как заяц, которого просят: «Заюшка беленький! Полежи на мне; хоть тебе трудно, да мне хорошо». Известны русские песни о заиньке, ложащемся спать с девушкой или просящем у вдовушки дать ему своей «благодати»; русские и украинские сказки о том, как заяц обесчестил лису или волчицу; белорусская песня, исполнявшаяся во время первой брачной ночи молодых, о совокуплении зайца с лисой; украинский свадебный обычай приносить молодым после брачной ночи чучело зайца и заставлять ряженую «молодую» «доить» его как корову; частушки о зайце, который пристает к белке с нескромными намерениями или умирает со смеху, наблюдая, как таракан совокупляется с блохой; современный анекдот о том, как заяц отымел в ноздрю залезшего в трясину лося и т. д.
Архаическая и сакральная в своих истоках фаллическая символика зайца подтверждается ритуальными приговорами-пожеланиями молодым во время дележа свадебного каравая: «Дарую зайца, штоб у мароз стаяли яйца» (Гомельская обл.); «Пэрэпываю зайця, шчоб цилувала в яйця» (Волынская обл., записи автора). Вполне очевидна фаллическая символика господских зайцев, заветных зайциков в некоторых русских и украинских вариантах сказочного сюжета о заячьем пастухе. Та же символика представлена в украинском названии песта для выжимания постного масла заяць и в кашубском названии продолговатого хлеба щ"ор; в польско-силезской песне о бабе, которая в ответ на вопрос, что она несет, подняла ножку и показала, что несла зайца ценой в полтысячи; в популярной современной частушке «Вышел заяц на крыльцо...» и т. д.
С зайцем как олицетворением плодоносящего начала связан и так называемый пасхальный заяц. По представлениям, широко бытующим у немцев, на Пасху заяц откладывает яйца. Под немецким влиянием это представление распространилось в Западной Европе среди германских и романских народов. В настоящее время пасхальный заяц приобрел популярность в восточноевропейских странах, в том числе славянских (Польша, страны бывшей Югославии) и балтийских, но исключительно как элемент современной городской культуры. В народной славянской культуре мотив пасхальных заячьих яиц получил распространение лишь на западе, в непосредственном контакте с немецкой этнокультурной традицией - особенно у лужичан. У кашубов, поляков Поморья и Западной Галиции на Пасху дети находят на дворе или в саду под кустом крашеные яйца, украдкой положенные туда накануне родителями. Детям объясняют, что яйца снес заяц. По мере удаления на восток этот мотив ослабевает, и у гуцулов встречается лишь изображение зайца на пасхальных писанках, а в белорусской дразнилке говорится лишь, что заяц снес яйца, из которых вывелись черти, а момент пасхальной приуроченности отсутствует вовсе.
Совсем другой природы, нежели мужская брачная и любовно-эротическая, демонологическая символика зайца. Она связана с миром духов и нечистой силы. Как лесной обитатель он подвластен лешему и является его «собакой». На Русском Севере верили, что леший может проиграть зайцев в карты соседнему лешему. В заговорах охотники просили леших нагнать зайцев в их ловушки. А водяному заяц неподвластен, и тот не любит, чтобы рыбаки на озере упоминали зайца. Из опасения, что водяной рассердится и поднимет бурю, рыбаки использовали в этих случаях особое, табуистическое наименование зайца: кривень или лесной барашек.
Повсеместно у славян распространены представления о связи зайца с чертом, дьяволом, с нечистым духом вообще. По представлениям украинцев заяц создан чертом и находится у него в услужении - служит ему «передовым». Существуют общие названия для зайца и черта - например, в Новгородской губернии черта называли, как и зайца, косым. В украинской загадке и в русской детской потешке заяц обозначается как «косой бес». В болгарской легенде дьявол верхом на зайце едет на свадьбу Солнца. Поляки Западных Бескид представляли себе черта с заячьим хвостом, а русские Тульской губернии верили, что ведьму можно распознать по имеющемуся у нее заячьему хвосту.
Особенно распространены представления о зайце-оборотне. Популярны страшные рассказы о черте или лешем в заячьем облике, который перебегает человеку дорогу, бросается ему под ноги или преследует его. По рассказам русских и поляков, такой заяц, когда его поймают, становится настолько тяжелым, что его невозможно нести, а когда его бросают, он хохочет и исчезает. В белорусском Полесье рассказывают, как заяц водит охотника по лесу, заманивает его в чащу и исчезает в вихре, а у нижних лужичан известны поверья о вихре в облике зайца, которого можно увидеть, если смотреть на вихрь через рукав одежды. В карпатоукраинской быличке заяц-демон спасается от пуль охотника, заскакивая в дупло, и превращается в деготь, а в малопольской он обращается в ястреба. В охотничьих рассказах поляков Западных Бескид фигурирует огромный заяц, которого не берут пули: он грозит охотнику, стоя на задних лапах, или растет с каждым выстрелом до такой степени, что становится величиной со сливовое дерево. А в уральской русской быличке оборотень вырастает величиной с елку и убегает в облике зайца. В чешских быличках заяц-черт издевается над человеком, предлагая поцеловать себя в зад, а потом исчезает, оставляя после себя зловоние. У лужичан и кашубов существуют поверья о злом духе в виде хромого или трехногого зайца. Сербы верили, что охотнику для защиты от зайца-черта нужно иметь в ружье записку с заговором или черную собаку без единого светлого пятна.
У хорватов известны поверья о духе-обогатителе, который по ночам обращается в зайца и приносит своему хозяину деньги. У белорусов изредка встречаются рассказы о домовом в виде черного зайца, а у русских - в виде белого. Облик зайца могут принимать также ведьмы и колдуны, но для славянской народной традиции, в отличие от западноевропейской, такие поверья менее характерны.
Былички об умерших, принимающих заячий облик, связаны с распространенными у славян представлениями о зооморфных ипостасях души, в том числе о душе как о зайце. У поляков Люблинского воеводства записан рассказ о явлении женщине ее покойного мужа в заячьем облике, а в ровенском Полесье - рассказ о чьей-то душе в виде неуловимого зайца, повстречавшегося на кладбище и там же исчезнувшего без следа. В севернорусских причитаниях по покойнику умершего просят показаться «серым заюшком». Те же представления лежат в основе примет о пробежавшем под окном или забежавшем во двор зайце (в Полесье), о встрече с зайцем (в Боснии) и о зайце, приснившемся во сне (на Волыни), как предвестьях смерти.
Многим народам, не только славянам, хорошо известна примета: перебежавший дорогу или встреченный на пути заяц служит путнику дурным предзнаменованием. Эта примета, также связанная с восприятием зайца как существа нечистого и опасного, в недавнем прошлом имела такую же популярность, как сейчас примета о черной кошке. Идущему на суд она предсказывала проигрыш дела, охотнику и рыбаку - неудачу в лове, молодым по пути к венчанию - несчастье в браке, беременной - смерть будущего ребенка. Считалось, что в этом случае надо повернуть назад. Подобно тому как путника отпугивал перебегающий через дорогу заяц, так и свадебный поезд останавливали для получения выкупа за проезд закидыванием зайца - с помощью брошенного на дорогу бревна или палки. Известно, какую роль сыграл перебежавший дорогу заяц в судьбе Пушкина. Согласно легенде в декабре 1825 года, находясь в ссылке в Михайловском, Пушкин узнал о готовящемся восстании декабристов и выехал в Петербург, чтобы принять в нем участие, но повернул назад, когда заяц перед его санями перебежал ему дорогу, а по некоторым версиям перебежал ее даже два или три раза. Заяц спас Пушкину жизнь и его будущую Болдинскую осень, поэтому в 2000 году, в 175-летнюю годовщину этого события, в селе Михайловском состоялось открытие памятника зайцу. Монумент представляет собой фигуру зайца, сидящего на верстовом столбе с надписью «До Сенатской площади осталось 416 верст».
Поскольку заяц воспринимался как животное нечистое, демоническое, опасное для человека, существовал запрет на употребление в пищу зайчатины. Не случайно в XVI веке Иван Грозный на «кромешных» пирах с опричниками настаивал на поедании заячьего мяса. Запрет есть зайчатину у русских объясняли также тем, что у зайца будто бы собачьи лапы, то есть не такие, как у других жвачных животных, парнокопытных, мясо которых есть не возбранялось. Именно этот довод приводится в Ветхом Завете: «Не ешьте <...> зайца, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены; нечист он для вас» (Левит 11:6; то же: Второзаконие 14:7). У хорватов запрет на поедание заячьего мяса мотивируется тем, что заяц имеет собачьи лапы, кошачью голову и ослиные уши, а у сербов - тем, что заяц произошел от кошки. Употребление зайцев в пищу было запрещено и у других народов, в частности у арабов и китайцев.
Заяц в народных представлениях наделяется еще и огненной символикой. Скачущие огоньки и языки пламени, как и прыгающее пятнышко света (солнечный зайчик), уподобляются скачущему зайцу. О свечении синих огоньков пламени на тлеющих углях говорят: «Зайка по жару бегает». Зайкой, заем или заинькой называют огонь дети или взрослые в разговоре с детьми, а зайчиками на тюремном жаргоне именуются спички и т. д.
Заяц предвещает пожар, когда он появляется вблизи жилья или пробегает через село. Такая примета известна русским, белорусам, украинцам, полякам, чехам, лужичанам. У русских и белорусов заяц, забежавший в жилище, считается причиной пожара. У болгар рассказывают о сгоревших у одного из односельчан пчелах после того как через село пробежал заяц. В волынском Полесье сон о зайце толкуется как предвестье пожара. Мотив пожара встречается и в некоторых песнях. В русских и украинских песенных текстах заяц скачет по пожару, обжигая себе ножки и ушки. А в песне из Пермской губернии упоминается жених - косые глаза, косой (ср. признаки, характеризующие зайца) - и содержится намек на косой взгляд как на причину пожара: «Да косыми-то глазами овин сушить. / Овин-от загорелся, косой загляделся». Это проясняет мотивацию огненной символики зайца: причиной пожара является сглаз, то есть магическая сила «косых» глаз зайца.
Народная традиция связывает зайца со сном. Причину влияния зайца на сон человека также видят в особых глазах зайца, способных вызывать как бессонницу, так и сонливость. Распространено представление, что заяц спит с открытыми глазами. «Спит как заяц» - говорят о том, у кого неспокойный, чуткий сон. Поэтому у сербов считалось, что заячья кожа помогает против сонливости. Во избежание детской бессонницы старались не упоминать зайца и не называть ребенка зайчиком, когда укачивали его или когда он просыпался. Однако зайцу нередко приписывалась и противоположная способность - вызывать сон. Так, в «Каталоге магии Рудольфа» XIII века из района Верхней Силезии содержится осуждение местных женщин за то, что они кладут заячьи уши в колыбель ребенку для спокойного сна. Там же приводится описание обхода вокруг очага с ребенком для того, чтобы тот спал по ночам. Обход сопровождался ритуальным диалогом. На вопрос идущего следом: «Что несешь?» отвечали: «Рысь, волка и спящего зайца!» Похожий ритуальный диалог записан в том же регионе, у поляков Западных Бескид, на границе с Силезией, и в наше время. Диалог заканчивался выметанием мусора, который клали под голову ребенка, чтобы он хорошо спал. У белорусов, у кашубов образ зайца фигурирует в колыбельных песнях в той же функции, что и образ кота (ср. общее название kot для кота и зайца в некоторых польских диалектах и сербское представление о происхождении зайца от кошки).
У горицких словенцев на границе с Италией встречается необычный сказочный персонаж «цуфулин» - полуптица-полузаяц. Цуфулины жили в счастливые незапамятные времена, когда колбаса и ветчина росли на деревьях, пироги - под кустами, а двери жилищ был открыты настежь. Но со временем молва стала обвинять цуфулинов в бедах и несчастьях, и люди начали их убивать. Поймать цуфулинов было непросто, потому что они быстро бегали на своих заячьих ногах, а расправив крылья, взмывали под самые облака. Но они были уязвимы, потому что спали, в отличие птиц, не на деревьях, а в ямках, выкопанных в земле, и при этом по ночам красиво и громко пели - возможно, этим и объясняется происхождение названия персонажа: словен. cufulin - от итал. zufolino, уменьшит. от zufolo, «свирель», образованное от глагола zufolare, «насвистывать, играть на свирели», а также «издавать звуки, похожие на звучание свирели или флейты» (о птицах). Сами же цуфулины были глухими, и убить их не стоило труда. Когда на горе Корада убили последнего из них, короля цуфулинов, небо на три дня потемнело и разразилась страшная гроза, а когда вода, затопившая поля и деревни, спала, изобилию и беззаботному житью пришел конец, люди стали прятаться и запираться на все засовы. В другой сказке птицы не хотели признавать цуфулина за птицу и насмехались над ним из-за того, что у него не было клюва и были длинные уши. Громче всех смеялась сорока, и цуфулин предложил ей посостязаться в полете, а судьями назначили грача, сову и ястреба. На состязание слетелись все птицы из окрестных лесов. Первую половину пути цуфулин и сорока летели рядом, но потом сорока вырвалась вперед. Уже предчувствуя позор поражения, цуфулин вдруг вспомнил про свои огромные уши, замахал ими, как крыльями, и обогнал сороку. Ястреб выдернул из своего хвоста самое красивое перо и воткнул его цуфулину за ухо как победителю состязания, а недовольная сорока с криком улетела в лес.
Заяц соотносится с месяцем в восточнославянском детском фольклоре: в игровых песнях, закличках и особенно считалках, например: «Заяц-месяц, где был? В лесе» или «Заяц-месяц вырвал травку, положил на лавку». Для этих текстов характерен мотив растительности, которой питается заяц: заяц-месяц «сорвал травку», «траву жал», «листья рвал», «лыки драл» и т. п. Корреляция образов зайца и месяца подтверждается и некоторыми южнославянскими параллелями. Так, в Герцеговине дразнят того, кто показывает на месяц со словами «Вон месяц!»: ему в ответ желают заячьего мяса или заячьего помета и советуют надеть на месяц шапку и называть его папой. В хорватской песне упоминаются глаза, светящиеся подобно глазам зайца от месяца. У болгар известен танец, в котором двое участников изображают зайцев, прыгающих друг через друга при свете месяца. Все эти факты внутренне мало связаны между собой и не складываются в общую картину. Заяц и месяц соотносятся друг с другом лишь в самом общем виде, что не позволяет реконструировать символический смысл мотива зайца-месяца. Фрагментарная представленность и ограниченность этого мотива сферой детского фольклора могут указывать как на его архаику, скрывающую в себе некую лунарную символику зайца, так и на сравнительно позднее его происхождение. Поэтому невыясненным остается вопрос, находится ли этот славянский мотив в какой-либо связи, генетической или типологической, с представлениями о зайце и луне (в особенности с символикой пятен на полном месяце) в иных традициях - древнеиндийской, китайской, монгольской и др. В китайской мифологии известен живущий на луне белый (нефритовый) заяц. Согласно легенде он оказал услугу Будде, за что получил бессмертие и был помещен на луну. С тех пор он толчет там в ступе снадобье бессмертия.
В традиционной славянской культуре заяц наделяется различными, в том числе не связанными между собой символическими значениями, обусловленными определенными свойствами и признаками, которые реально присущи этому животному (плодовитость, быстрота бега, чуткий сон) или только приписываются ему (например, косые глаза). Символика зайца и представления о нем отличаются устойчивостью и живучестью. Они сохраняют свою популярность и в нашей сегодняшней жизни - в языке как хранилище архаических взглядов, идей и понятий, в живом городском фольклоре и в современных жанрах литературы и искусства. Основной набор традиционных символических смыслов, присущих этому персонажу народной зоологии, не только не утрачивает своей актуальности, но и облекается во все новые формы, ярко демонстрируя тем самым преемственность многовековой культурной традиции.
Работа осуществлена при поддержке РГНФ (проект № 12-04-00267а «Славянская народная аксиология. Оценки и ценности в языке и народной культуре»). Подробнее о символике зайца см. в книге: Гура А. В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997. С. 177-199.
Лунное животное и атрибут всех лунных божеств.
Олицетворяет возрождение, возвращение юности, а также интуицию и "свет во тьме".
Очень часто заяц ассоциируется с жертвенным огнем и "жизнью, прошедшей через смерть".
Повсеместно заяц является символом плодовитости и олицетворяет женские менструальные циклы; это залог любви, робость, совращенность, житейская мудрость, быстрота, проворство.
Заяц на Луне появляется в мифологии почти повсеместно и, будучи лунным животным, наряду с собакой и ящерицей, он служит посредником между человеком и лунными божествами.
На Западе белый заяц символизирует снег, "Мартовский заяц" - безумие. Заячья лапка или голова служат талисманом против ведьм, но сам заяц часто вы ступает слугой или союзником ведьмы.
В африканской мифологии у готтентотов заяц ассоциируется с луной.
У американских индейцев Великий Заяц Манабозо - отец и хранитель, творец и трансформирующая сила, изменяющая звериную природу человека. Он играет роль Героя-Спасителя, Творца, Героя Рассвета, персонификации Света. Это Великий Маниту, живущий на Луне со своей бабушкой; "податель всех вод, властелин ветров и брат снега". Поздняя трансформация его из хитреца в героя свидетельствует о формировании более цельной личности. Как хитрец он проявляет себя проворным и сообразительным, умея перехитрить тупую жестокую силу: он убил змею, или рыбу, пожирающую людей.
В буддизме заяц был перенесен Буддой на Луну, что означало полное самопожертвование. Когда Будда был голоден, заяц предложил себя в качестве пищи и сам прыгнул в огонь. В кельтском эпосе заяц считается атрибутом лунных божеств и богов охоты, и последние часто изображаются держащими зайца в руках.
В Китае заяц - это Луна, женская сила инь, супруга императора, долголетие, четвертый животное из Двенадцати Земных Ветвей символических животных Будды. Заяц на Луне с пестиком и ступкой составляет эликсир бессмертия. Заяц - хранитель диких животных. Белый заяц - это божество, красный - удача и успешное царствование. Для лунных празднеств изготовлялись фигуры белых кроликов.
В христианстве заяц означает плодовитость и похоть. Белый заяц у ног Девы Марии означает триумф над похотью. Беззащитность зайца символизирует тех, кто положился на Христа.
В Египте заяц олицетворяет рассвет, начало, открытие, подъем и периодичность. Является эмблемой Тота и ассоциируется с Луной.
В европейской традиции пасхальный заяц,кролик или кроличек символизирует рассвет и новую жизнь, является атрибутом богини Луны с заячьей головой, повидимому, Оэстры (у тевтонов) или Эостры (у англо-саксов), которая и дала имя пасхе Easter. По этой причине пасхальный заяц символизирует возрождение, воскресение так же, как и нарождение новой Луны. Пасхальный заяц откладывает пасхальное яйцо.
В греко-римской символике пасхальный заяц символизирует плодовитость, распущенность. Заяц -животное-посланец и атрибут Гермеса (Меркурия), а также Афродиты и Эроса. Купидон часто изображается с зайцами.
У евреев заяц - нечистое животное. В индийском и буддийском искусстве заяц появляется с неполной луной.
В скандинавской мифологии зайцы прислуживают Фрейе.
У тевтонов богини Луны, Хольда и Харке, или Харфа, всегда появляются в сопровождении зайцев, несущих вслед за ними факелы.
Заяц
- животное, наделяемое в народных
представлениях мужской эротической символикой и демоническими свойствами.
Заяц - ярко выраженный мужской образ. У вост. славян распространены хороводы. Участника хоровода, изображающего Зайца, просят свить венок, поцеловать девушку и
т. д. В игровых песнях о Заяце к нему обращаются заюшка-батюшка. С Зайцем связаны ю.-слав, мужские танцы: зечко
коло, заешка игра (болг.) В Перм. губ. говорят: «Пока черные пятна с ушей зайца
не сойдут, бабам над мужиками не суживать». В укр. сказке у
садовника, поделившегося с женой чудесным яблоком, унесенным Зайцем, родился сын по
имени Заян (киев.). Зайко - мужское уличное имя у болгар. На с.-рус. свадьбе
подруги невесты просят у жениха выкупить у них фигурку Зайца, представленного в травестированном
виде - украшенного предметами девичьего туалета.
Любовно-брачная символика
Заяц проявляется в свадебном обряде и песнях. На свадьбе изображают скачущего Зайца, танцуют танец заяц со стеблями соломы в зубах наподобие заячьих усов. Как к Зайцу обращаются к жениху в рус. свадебных величаниях. В рус. хороводах Заяц - жених, выбирающий себе невесту. В бел. припевке бабе советуют: ты, баба старая, / Чаму не йдзеш замуж за зая». Мотив женитьбы Зайца на кунице или сове встречается в бел. и укр. шуточных песнях, в укр. сказках образ Зайца спешащего на свадьбу, - в рус. песнях прочие заячьи мотивы - в бел. и пол. песнях с любовно-брачной тематикой. Любовная символика определяет и представление о влиянии Зайца на красоту и привлекательность человека: «Кто кусочек мяса заячьего съест, будет красавцем»
Эротическая и фаллическая символика.
Прыгающий Заяц фигурирует в серб, эротических анекдотах. В рус. песенном
фольклоре встречается мотив совокупления Зайца с девушкой: «Заюшка, с кем ты
спал да ночевал? / - Спал я, спал я, пане мой, / Спал я, спал я, сердце мой, / У
Катюхи - на руке, / У Марюхи - на грудях, / А у Дуньки вдовиной на всем
животе» . Ср. в рус. загадке снег на озимом хлебе: «Заюшка
беленький! полежи на мне; хоть тебе трудно, да мне хорошо». В обл.
родственники невесты после брачной ночи приходят к молодым с чучелом Зайца на
веревочке, подгоняя его хворостиной, как корову. Зайца ставят на стол и
заставляют ряженую «молодую» доить зайца как корову, что сопровождается эротическими
шутками. Мотив коитуса отражен в рус. и укр. сказках о
обесчестившем лису
или волчицу
В игровых песнях о Зайце упоминаются эротические символы: ключ и замок дырочка и В
том же плане осмысляется мотив охоты на Зайца в пол. любовных песнях, напр. [Однажды поехал староста на зайцев. И повстречал
трех девиц на зеленом лугу], далее - одна из них проводит с паничем ночь. Символом совокупления является также мотив залома
капусты в в.-слав, песенных текстах. Такова же заячьего укуса, напр.: [Возле леса, возле
леса она гналась за зайцем, он укусил ее за мизинец до боли], далее следует
мотив утраты венка (потери девственности) и брака.
Заяц - олицетворение плодоносящего начала. Поэтому детям говорят, что их приносят
Заяц (укр. кровь Зайца используется от бесплодия (серб.), его жиром роженице
смазывают женские органы при трудных родах, пометом Зайца кормят кур, чтобы они
лучше неслись болг.). В бел. сказке пан, чтобы обсеменить поле, покупает у
мужика «севчика», которым оказывается убежавший из мешка Заяц.
Сон о пойманном Зайце предвещает беременность и рождение сына. Рус. и укр. сонники толкуют сны о Зайце
как предстоящую женитьбу, свадебный
сговор, блудодеиство. Ярко выраженную связь образа Зайца с
фаллической символикой подтверждают, в частности, полес. обрядовые пожелания
жениху и невесте: «Дарую зайца, штоб у мароз стаяли яйца» эпываю зайця, шчоб
цилувала е яйця» (волын., ПА). та же символика - в укр. названии песта для выжимания постного масла
заяць, в рус. поговорке «Хуевина на заячьем меху». Ср. также пол.-силез. песню: [Идет
баба по лесу, я спросил, что она несет. Она ножку приподняла, показала, что
несет. Несла она зайца за полтысячи]. У юж. славян та же символика реализуется в
способе лечения сифилиса заячьим пометом.
Заяц и хлеб.
Брачная и фаллическая символика Зайца может выступать применительно
к хлебу, в частности, к свадебному караваю. Для украшения каравая или отдельно
из его теста пекут на свадьбе фигурки Зайцев. Часто песни о Зайцах
приурочены к обряду печения каравая (или его дележа). Особую группу составляет зимнее обрядовое леченье с мотивами Зайца (серб., иол.); зайков ден
(27.X) празднуется у болгар для того, чтобы Зайцы не объедали хлебную ниву, и т.
д.
Заячьи яйца.
Бытующее у немцев представление о том, что на Пасху Заяц откладывает крашеные яйца, получило распространение у славян на западе, в первую очередь у лужичан. У кашубов, у поляков Поморья и зап. Галиции на Пасху дети находят на дворе или в саду под кустом крашеные яйца, куда накануне их украдкой родители.
Демонические свойства.
Заяц связан с миром нечистой силы.
Он и другие животные и
звери составляют скот лесных
духов леший
может нагнать или угнать проиграть их в карты соседнему лешему
(с.-рус). Рыбацкий запрет упоминать Зайца на воде во время промысла объясняется тем, что Заяц находится в подчинении лешего и
неподвластен водяному
. Имеются некоторые общие названия для Зайца и черта (ср.: новг. косой "дьявол"). По укр. поверью, Заяц создан чертом и служит ему.
В болг. сказке дьявол скачет верхом на Зайце. Часто Заяц оказывается
оборотнем
.
Широко известны былички о черте в образе Зайца, иногда огромного,
хромого трехногого, Заяц-оборотень бросается под ноги, перебегает дорогу, заманивает в чащу грозит охотнику лапой, преследует его; пойманный Заяц становится непомерно тяжелым а убитый внезапно
оживает, его не берут пули, с каждым выстрелом он вырастает до величины
сливового дерева и
наконец исчезает с хохотом с шумом и зловонием обратившись в деготь или в
ястреба.
Для оберега охотник должен иметь черную собаку без единого светлого пятна. С заячьим хвостом представляют
иногда черта и ведьму
(рус. тул.). Поверья о ведьмах и колдунах в облике Зайца изредка встречаются у
украинцев, у белорусов Полесья. В Зайца обращается
домовой
и дух,
приносящий хозяину
деньги. Людей с заячьей губой кашубы подозревают в способности
обращаться в душащую людей по ночам нечисть.
Причастность Зайца к миру духов определяет отношение к нему не только как к
вредному и опасному животному, но и как к существу магическому, способному
уберечь человека от влияния демонических сил. Поэтому хвост и голова Зайца у юж. и
сев. славян служат оберегом, используются как средство отвращения злых духов.
Способность Зайца отгонять нечистую силу отразилась и в названии чертогона в
загадке про Зайца: «Чертогон, чертогон, / Он и бегат как огонь».
Заяц - Облик души.
Образ Зайца как души умершего встречается в поверьях и похоронных
причитаниях. Согласно кам, душа в виде Зайца появляется на кладбище и исчезает как
призрак. В приметах смерть предвещает повстречавшийся Заяц, пробежавший
под окном, забежавший во дворили приснившийся во сне.
Встреча с зайцем.
Примета о том, что Зайяц, перебежавший дорогу или встреченный на
пути, сулит путнику несчастье, отмечена у славян повсеместно. Иногда считают,
что Зайяц приносит несчастье лишь тогда, когда бежит под гору или
перебегает дорогу «за пазуху» путнику. Чтобы отвратить несчастье, нужно
вернуться с пути, подождать, чтобы кто-нибудь другой перешел через эту дорогу
(или трижды перекувырнуться на том месте перекреститься крестообразно ударить
плетью, три раза бросить
горсть земли в направлении, противоположном бегу Зайца, выбросить из
повозки клок сена, чтобы Заяц вернулся назад, переломить палку и бросить
один конец туда, откуда выскочил Зайяц, а другой - туда, куда он побежал, и т. д.
Связь с огнем и пожаром обусловлена прыткостью Зайца (ср. в загадке: «Он и бегат
как огонь»). Выражением зайка по жару бегает передается свечение синих огоньков
на не вполне перегоревших углях. Слова заенька, зай, зойко употребляются по
отношению к огню в языке детей или в разговоре с ними. По приметам,
появление Зайца, возле жилья или в селе предвещает пожар. Признаки «маленький», «быстрый», «пушистый», «белый» используются в народной метеорологии. Признак «белый» актуализируется в рус. названиях снега
и инея: зайцы "хлопия снега", "первый снег, снега, инея в местах проникновения
теплого воздуха наружу или холодного воздуха в теплое ко - об изморози, инее в
избе. В рус. охотничьем фольклоре Заяц сравнивается со льдом: «Бежит беленький зайка, ровно
белый лед». По сходству признаков «белый», «пушистый» зайцем называют клуб
белого пара, выходящего зимой из теплого помещения (перм., Оренбург.). Родственные названия, обозначающие поднимаемые ветром, имеются и
у юж. славян: с.-х. zecovi маленькие белые волны на море, вызываемые восточным
ветром". Сходной семантикой определяется и кашуб, zajc "внезапный сильный
ветер на море.
Заяц и луна.
Упоминание Зайца в связи с месяцем у вост. славян отмечено лишь в
детском фольклоре: в игровых песнях, закличках и считалках. Обычно эти образы
соотносятся друг с другом метафорически: «Заяц-мисяць, де ты був? / - В лиси»;
«Заяц-месяц / травку, / Положил под лавку» и т.
п. Для указанных текстов характерен мотив растительности, которой питается
заяц-месяц «вырвал «сорвал травку». Связь образов Зайца и
месяца подтверждается и некоторыми параллелями.
В болг. народном танце
двое участников изображают зайцев, играющих при свете месяца. На границе Боснии
и Корду на верят, что кость, оставленная от печеного рождественского зайца имеет целебную силу в первое воскресенье новолуния. Общей для Зайца и месяца (особенно молодого) является их мужская и
женкая символика. Ср. пример сочетания обоих этих
символов на свадебном каравае: верх его украшен фигурками месяца и шишек из
теста (гомел.).
Глаза зайца и влияние его на сон.
Зайца называют косым: считается, что у него косые
глаза, способные оказывать особое влияние на человека. Поэтому, беременным
женщинам запрещается есть зайчатину, а также видеть иначе ребенок
родится с косыми глазами. С магической силой заячьих глаз связано и
использование мочи Зайца, для лечения глазных болезней. По
поверью, Зайяц спит с открытыми глазами. Выражения
«спать как заяц», «заячий сон» у всех используется для обозначения чуткого,
легкого сна. Поэтому беременной нельзя есть (или видеть убитого) Зайца, чтобы будущий ребенок не спал с открытыми глазами
(Зап. украинцы используют для Зайца табуистическое
наименование - спюх, причем последствия нарушения табу объясняются по-разному:
либо будешь спать с открытыми глазами, потеряешь сон либо нападет сонливость. Младенца не
называют «зайчиком», когда укачивают (упоминают когда ребенок просыпается, иначе его сон будет краток, как у Зайца. Заяц может вызывать как сон, так и бессонницу. Так, кожу Зайца используют против сонливости (серб.), страдающему бессонни-цей не позволяют есть зайчатину (ровен.).
Напротив, в «Каталоге магии Рудольфа» XIII в. (Верхняя Силезия) осуждаются
женщины, кладущие в колыбель ребенку уши Зайца для спокойного сна. Там же описан
обычай: чтобы ребенок не плакал по ночам, его обносят вокруг очага и на вопрос
идущего следом "Что несешь?" отвечают: "Рысь, волка и спящего Зайца."
Некоторые
обычаи и поверья основаны на прыткости и быстроте бега Зайца. Считают, напр., что
если Заяц пробежит перед беременной женщиной, то ее ребенок будет быстрым, как Заяц. С той же целью кормят детей мясом и мозгом Зайца. Кашубы, отведав шутят: zajc me veneka v pole»
[Теперь у меня заяц выскочит в поле] .
Повсеместно Зайца является олицетворением трусости. Особенно полно эта символика
отразилась в фразеологии: рус.
дрожать как заяц, заячья кровь;; болг. заяшко сърце [заячье сердце]
и т. п. Это объясняют тем, что у него
маленькое сердце. Бог вылепил ему слишком длинные уши, а на сердце глины не
хватило. Тогда Бог оторвал ему хвост, оставив лишь короткий отросток, и сделал
маленькое сердце.
