С участием профессора МГИМО, политолога Валерия Соловья.

― У меня вопрос сразу про мессенджер Telegram. Зачем его заблокировали? Мы же понимаем, что есть большое количество других мессенджеров, которыми могут пользоваться террористы, от которых никто не просит ключей. Почему Telegram?

― Ну, во-первых. чтобы преподать урок показательный: «Вот смотрите, что бывает с теми, кто не идет на сотрудничество с государственной властью». Во-вторых, аудитория Telegram’а, даже если он устраивает там разного рода возможности обхода, как правило в таких случаях сокращается всё равно. И в-третьих (и третье - это самое главное), это всего лишь проба пера. Поскольку, насколько я знаю, политика в этом направлении будет совершенствоваться и развиваться, и должна приобрести всеобъемлющий характер. Всеобъемлющий характер этой политики состоит в том, чтобы вообще выделить русский сегмент всемирной паутины из, собственно, глобального пространства. Это должно произойти где-то к 2020 году, но технические возможности для этого к 2020 году должны быть подготовлены. Так что это всего лишь не больше, чем тестирование.

― То есть Telegram - это такой первый? Первому игроку приготовиться?

― Да, это не очень даже важно с точки зрения власти - важно, что будет потом. Вот, она сейчас наблюдает за реакцией. Вот там люди радуются тому: «А! Мы будем обходить». Так радуйтесь, пожалуйста. Но просто придет время, когда вы вообще ничего не сможете сделать, вы будете, вот, в русском сегменте находиться всемирной паутины только исключительно. Железный занавес в информационной сфере опустится.

― Но если идет тестирование и если большое количество пользователей… Хорошо, чиновники уйдут. Но так скажем, рядовые пользователи будут пользоваться возможностью обойти блокировку. Что покажет этот тест? Что это неэффективная мера. И дальше что?

― Совершенно верно. Вот это и будет стимулировать. Если это не эффективная мера, мы, значит, должны предпринимать более жесткие шаги, которые окажутся эффективными. И в конечном счете мы придем к тому, с чего я начал, что надо просто выделить наш отечественный сектор и ограничить его. И отграничить, и ограничить по образцу китайского файрволла. Это обсуждается уже в течение нескольких лет, и технические возможности должны быть где-то к концу 2019-го, началу 2020-го готовы.

― А не боятся каких-то протестов со стороны пользователей? Достаточно активная часть общества, молодая.

― У нас сейчас кто-то протестует?

― Сейчас есть возможность обойти этот запрет. А если бы его не было, может быть, реакция была другая.

― Ну, если вы варите лягушку постепенно, и протестов никаких не будет.

― Она не замечает этого?

― Конечно.

― То есть постепенно поле будет сужаться-сужаться?

― Да, готовится, насколько я представляю (и логика событий в этом направлении движется), ряд мер по расширению цензуры вообще и цензуры в интернет-пространстве тоже, в цифровом пространстве.

― Может быть, Дуров не прав? Может быть, все-таки, нужно было разговаривать, там не знаю, с прокуратурой, с Госдумой? Как Цукерберг пошел в Конгресс, объяснялся там. А он даже в суд не пришел. Или это ни на что бы не повлияло?

― Ну, пошел бы он, так сказать, в суд явился бы, пришли бы его адвокаты. Всё равно бы вопрос стоял: «Нам нужны ключи». Хорошо, предоставлены ключи. Это не отменяет движения политики в том направлении, которое я вам обрисовал. Совершенно не важно, соглашается он или нет, потому что решение принято, цели определены, за работу, товарищи.

― А если бы он предоставил ключи?

― Ну и что? Всё равно движение бы в этом направлении продолжалось. Ну, как вы можете остановить асфальтовый каток, который набирает скорость?

― И никакого способа остановить эту тенденцию нет?

― Ну, если только у государственной власти не изменятся представления об угрозах и вызовах. С его точки зрения, там, неподконтрольное цифровое пространство и мессенджер, в частности, Telegram - это возможность общения для политически не лояльных слоев общества, для координации их действий и для очень быстрой, практически мгновенной в течение нескольких часов, а то и нескольких десятков минут мобилизации. В этом и опасность.

― То есть в глобальном смысле нужно ожидать, что через несколько лет интернет для нас прикроют?

― Не интернет прикроют, а ограничат возможности выходить в пространство, отличное от российского.

― Какие-то попытки в судебном порядке это опротестовать? Заявить о нарушении конституционных прав, пожаловаться в ЕСПЧ? Тоже ни на что не повлияет?

― Нет. Я думаю, при нынешнем характере и, опять же, тенденциях развития российской судебной системы совершенно бессмысленное занятие.

― Хорошо. Безнадежная история.

― Нет, я просто склонен полагать, что реакция окажется непредвиденной как всегда. Нельзя всё запланировать, нельзя всё предусмотреть. Мусорные свалки могут вызвать и вызывают очень сильную реакцию. А попытки ограничить пространство интернета, я думаю, вызовут тоже очень сильную.

― То есть возможны, все-таки, какие-то массовые протесты?

― У меня в этом нет никаких сомнений. Но это будет еще зависеть от контекста, то есть какой контекст, в котором всё это происходит. Потому что эти же шаги - они хотя и готовятся, это не означает, что их автоматически запускают. Их запускают в определенном контексте. Проще это сделать, когда возникает некая, скажем, внешняя угроза. Вот сейчас ситуация. Ну, очень условно мы ее можем назвать «военной угрозой», да? Может быть, она преувеличенная, даже скорее всего преувеличенная. Под таким соусом любые ограничительные меры проходят всегда лучше.

― Я думаю, что это не на ту аудиторию рассчитана такая аргументация, потому что все прекрасно понимают, когда наши власти говорят о мерах безопасности применительно к Telegram, что… Ну, это бред какой-то. <...>

― Ну, по телевизору те, кто слышат, те верят. А 70-80% людей черпают, все-таки, информацию из телевидения и, в общем, они ей доверяют. Кстати, именно потому, что пространство интернета расширяется, он становится альтернативой (социальные сети), поэтому они и представляют собой угрозу. В том числе и даже в первую очередь политическую угрозу. Поэтому, значит, надо их взять под контроль. Ну, поскольку понятно, что будет принят закон там… Я не помню его формулировку. ...об информации, защите репутации в социальных сетях, да? То под угрозой окажется Facebook, допустим. То есть его, скорее всего, тоже не будет там по истечению какого-то времени в России.

― В итоге что у нас останется? Какие-то внутренние сети…

― ...полностью подконтрольные?

― Да, полностью подконтрольные. Кстати, у них очень большая аудитория. Вконтакте, Одноклассники. Facebook исчезнет. Как говорит молодежь, «выпилят». Instagram, наверное, останется, и то не факт. И то не факт. Я думаю, что даже если он пойдет на сотрудничество, это вам ничего не гарантирует уже.

― А вот интересно. Хорошо, насколько велика вероятность, что спецслужбы, даже имея ключи от этих подконтрольных сетей, будут читать всю эту переписку? Они что, действительно, будут изучать, кто там что, кому пишет, о чем общается, что говорит? Зачем тогда всё это?

― Да нет, конечно. Это невозможно технически. Ну, если там слежка идет, это слежка за ограниченным числом, конечно, персонажей. Тогда, да, это представляет интерес. Они ж поэтому и требуют хранить там информацию за какой-то срок.

― То есть вдруг ты попадешь в поле зрения, и тогда будет легко найти компромат?

― Ты попал в поле зрения, и тогда можно будет, да, твою историю восстановить. Ну, компромат можно обнаружить таким образом, а можно его просто, я бы сказал, сконструировать.

"Первые последствия уже отыграны, - рассказывает о новых санкционных пакетах Валерий Соловей в эфире радио "Эхо Москвы" . - Мы с вами видели падение рубля, падение фондовых рынков. Хотя, здесь и наши ньюсмейкеры повлияли – я имею в виду заявление господина Белоусова. Но в целом, конечно, причина – это обещание американских санкций...

Запрет на полёты Аэрофлота в США. Как мы ответим? Соответственно, мы запретим… Дело не в том, что мы запретим Дельте прилетать в Москву – мы запретим пролёт американским авиакомпаниям над Сибирью. А это очень чувствительно для них, надо сказать, и их авиакомпании будут лоббировать, чтобы вот этой санкции не было.

Там речь идёт о чем-то вообще несусветном как полный запрет на любые торговые связи. Ну, это тоже невозможно. Но это, вот, Химический билль, который Госдеп сейчас продвигает. А есть двухпартийный законопроект, который, на самом деле, более чувствителен и более опасен, чем Химический билль, и который, скорее всего, будет принят до промежуточных выборов в Конгресс, то есть до ноября. Но мы не знаем, в каком виде. Вот это тот законопроект, который предполагает запрет на обслуживание нового российского госдолга (не старого, а нового), где речь идет о прекращении операций одного или нескольких банков (там список из 6-7 банков), одного или нескольких на территории США. Причем, там возможны различные интерпретации, различные прочтения тех формул, которые содержатся в законопроекте.

Весьма предположительно, если эта норма будет реализована, то речь пойдет о Промсвязьбанке. Ну, мы его, собственно, для этого и готовили, чтобы все проводки, связанные с военной промышленностью, шли через него.

Ну и там персональные санкции, расследование обстоятельств происхождения денег, санкции против семей. И это не очень чувствительно в общенациональных масштабах, но это то, чего российская элита очень опасается.

Дело в том, что вот в тех знаменитых списках, которые были опубликованы… Помните, вокруг шума много было? "Вот, там они взяли, опубликовали телефонный справочник Администрации президента"? Там есть секретное приложение. В нем несколько десятков фамилий. Не несколько сотен, а вот несколько десятков. Никто не знает, какие это фамилии, но очень хотят узнать. И они с гедонистическим наслаждением будут по одной из этих фамилий выдергивать (а, может быть, по парочке-тройке) и вводить санкции. Так сказать, держать этот Дамоклов меч подвешенным.

Трудно сказать, какие будут последствия. Если речь идет о запрете на обслуживание новых выпусков госдолга, ну, это, в общем, история тоже отыгранная. Мы к этому готовимся. Минфин (я могу сказать точно совершенно) готовился к этому с весны. Мы знали, что это будет. То есть, рубль еще снизится. Вот, сейчас он окрепнет, скорее всего (хотя, не вернется, конечно, к прежним значениям), потом он ослабнет. То есть мы, в общем, конечно, находимся в логике экономической деградации России. Надо отдавать себе в этом отчет и смотреть на вещи беспристрастно. Но эта деградация будет постепенной, и мы будем спускаться на более низкий уровень и адаптироваться. Еще спустимся – еще адаптируемся. Есть идея найти 8 триллионов рублей. Где их взять? Вот, их будут из населения выдавливать. Отчасти с населения, отчасти из олигархов, вот с тех самых металлургических и химических компаний (их, все-таки, заставят раскошелиться). Деньги нужны. Вот, их будут выдавливать. Всё это будет, конечно, ухудшать экономический климат, социальную ситуацию.

Видел некоторые прогнозы, я бы сказал, организации, которой можно доверять - они говорят, что осень следующего года может оказаться для Российской Федерации очень тяжелой, потому что то, что для мира, ну скажем, для США и Германии будет насморком, для нас может оказаться тяжелым гриппом.

Российская Федерация готовится именно к долгосрочной перспективе. Это не очень чувствительно в общенациональных масштабах, но это то, чего российская элита очень опасается. П

Личность ученого историка Валерия Соловья вызывает немало споров среди общественности. Сам он называет себя “националистом”, которому не безразлично будущее России.

Биография

Валерий родился в 1960 году в городе Счастье Луганской области. Информации о его детских годах, школьных увлечениях нам найти не удалось. Поэтому мы не будем додумывать и приукрашать.

Скорей всего, парень учился в школе, как и все дети того времени, а после получения начального образования он поступил в Московский государственный университет им. Ломоносова на исторический факультет, который окончил в 1983 году.

Научная деятельность

После учебы начал научную работу в Институте истории СССР, а в 1987 году получил звание кандидата исторических наук. Темой его диссертации было исследование в области советской исторической науки.

После распада советского союза Валерий Соловей понимал, насколько важно развивать новую Страну, и главным вопросом являлись социологические исследования.

В 1993 году он стал одним из экспертов “Горбачев-фонда”, который занимался исследованиями истории Перестройки и прогнозами по будущему России.

В 1995 году Валерию Соловью посчастливилось пройти стажировку в Лондонской школе политологии и экономики.

В 2015 году он получил доктора исторических наук.

С его научной деятельностью связан скандал вокруг защиты диссертации русского националиста Владимира Тора, которому закидывали плагиат известных научных работ. А Валерий Дмитриевич был как раз его руководителем. В итоге кандидата наук Тору все-таки присвоили.

Карьера

В начале 2012 года Валерий Соловей принял участие в формировании новой политической партии “Новая сила” и даже был избран ее председателем. Но Минюст отказался регистрировать политическую партию в своих органах.

Сейчас Валерий Дмитриевич говорит о том, что партия заморожена из-за угроз в их сторону.

Социолог и политик часто выступает на радио, проводит встречи и семинары. Особое внимание он уделяет влиянию на современного россиянина прессы, телевидения и интернета.

Он не боится говорить о том, что людям необходимо в первую очередь финансовое благополучие. И народ, который живет в достатке, меньше интересуется политической ситуацией в стране.

Также считает, что СМИ оказывают огромное влияние на настроение человека и его взгляды. Изучение информационного потока говорит о том, что власти пытаются разными способами отвлечь народ от глобальных проблем в стране.

Семья и личная жизнь

У Валерия Дмитриевича есть родная сестра - Татьяна Соловей. Которая так же, как и ее брат, закончила исторический факультет того же университета и до сих пор работает там. Она имеет совместные публикации со своим братом на тему русского национализма.

Данных о ее личной жизни нам нигде найти не удалось, но из неофициальных источников известно, что у Валерия Соловья есть жена и дети.

Социальные сети

Судя по информации из его статей, можно сказать, что Валерий Соловей выступает в оппозиции к действующей власти. Особенно его беспокоит информационная война и свобода слова в социальных сетях.

У Валерия Дмитриевича есть личная страница ВКонтакте - https://vk.com/id244477574. Здесь на него подписано более 4 тыс. человек. На стене он делится своими высказываниями о ситуации в стране и отношении к действующей власти.

Твиттер Дмитрия - https://twitter.com/v_solovey. Здесь так же, как и ВКонтаке, он поднимает важные социальные и политические вопросы. В твиттере у него больше 6 тысяч читателей.

По аналогичному принципу построена его страница в Фейсбук - https://www.facebook.com/people/Valery-Solovei/100007811864378. Здесь у него 34 тысячи подписчиков.

Его деятельность связана с интернет-газетой Каспаров.ру, где Валерий Дмитриевич в своих статьях поднимает самые острые вопросы государственной политики по отношению к международным социальным сетям, которые власти всячески пытаются разграничить. На данный момент вопрос “цифрового суверенитета” является очень актуальным.

К сожалению, его страниц в Одноклассниках и Инстаграм нам найти не удалось.

Валерий Дмитриевич Соловей - неоднозначная личность. Он понимает, насколько важно обратить внимание общественности на важные проблемы в государстве. А его выступления находят резонанс не только в кругах оппозиции, но и действующей власти.

Историк, политический аналитик, публицист Валерий Соловей выпустил в свет новую книгу - «Абсолютное оружие. Основы психологической войны и медиаманипулирования». Почему россияне так легко поддаются пропагандистской обработке и как их «раскодировать»? Как, исходя из этого, будут в ближайшее время развиваться внутриполитические процессы? Изменятся ли наши связи с внешним миром? Об этом Соловей рассказал в интервью изданию Z nak.com .

Интервью получилось очень большое, для ЖЖ и его читателей это явный неформат. Потому пришлось его сокращать, тем более, что кое-где Соловей выступая явно не как профессионал а как политик - т.е. фактически агитировал за некие политические интересы. Результат предоставляю на суд своих читателей. И прошу учесть - у моего журнала есть свой круг тем, и я прежде всего ориентировался на него.


- Вы как-то сказали, что пришедшая с Запада концепция «Окна Овертона», раскрывающая тайные механизмы расшатывания общественных норм, не более чем псевдотеория. Почему?
- «Окно Овертона» - это пропагандистский миф. А сама эта концепция носит конспирологический характер: мол, есть группа людей, которая планирует рассчитанную на десятилетия стратегию по развращению общества. Никогда и нигде в истории ничего подобного не было и быть не может в силу несовершенства человеческой природы. Я предлагаю человеку, который придерживается концепции «Окна Овертона», спланировать свою жизнь хотя бы на месяц и прожить так, согласно своему плану. Посмотрим, что получится. Любовь к такого рода конспирологии характерна для тех, кто не в состоянии управлять даже собственной жизнью, не говоря уже о том, чтобы вообще чем-нибудь управлять.

Говоря о манипуляциях сознанием в нашей стране, с какого исторического периода можно вести им счет? Со времен большевиков или еще раньше?
- Если говорить вообще о манипуляции - то с того момента, как люди научились говорить. Но если мы говорим о массовой манипуляции - то с того момента, как появились каналы массовой коммуникации. Это, естественно, газеты, радио, телевидение. И в этом смысле все более-менее развитые страны шли по одному пути. Пропаганда происходит во всех без исключения странах.

Другое дело - наличие плюрализма. В тех же США существуют медиахолдинги, принадлежащие различным независимым владельцам. Поэтому разные пропагандистские кампании уравновешивают друг друга и во время избирательных «марафонов» у граждан есть свобода выбора. Или иллюзия выбора. Там, где есть плюрализм, пропаганда по необходимости более тонкая и изощренная.

В одном из интервью вы говорили, что BBC - одна из самых объективных англоязычных телекомпаний. Вы по-прежнему так считаете?
- Эта компания подтверждает такую репутацию своей многолетней работой. Все телекомпании допускают проколы, все они так или иначе зависимы, но BBC страдает этим меньше всего.

- А у нас?
России удалось создать, безусловно, лучшую пропагандистскую машину. Но она ориентирована исключительно на собственное население, поскольку пропаганда вовне оказалась не очень успешной. По крайней мере, в европейском ареале. Нашей пропагандой занимаются очень профессиональные люди.

Но надо понимать, что у любой пропаганды есть свои пределы. Российская пропаганда уперлась в свои пределы на рубеже 2015-16 годов. И мы с вами будем постепенно наблюдать ее угасание. Или, как сегодня часто говорят, холодильник постепенно начнет побеждать телевизор. Я думаю, что на рубеже 2016-17 годов ее сила ослабнет.

К Сталину, как заколдованные, с цветами идут «и стар, и млад». Можете рассказать о методах раскодировки личного и общественного сознания?
- Включайте здравый смысл, судите о людях по их делам, больше читайте, телевизор либо вообще не смотрите, либо не более 20 минут в сутки.

А потом, в будущем, нужно люстрировать сотрудников пропагандистских СМИ? То, что они совершают, – преступления? Они обязаны понести ответственность?
- Известно, что Нюрнбергский процесс приравнивал пропаганду к преступлению против человечности. Поэтому в каком-то смысле на этот вопрос можно ответить утвердительно. Что касается люстрации, то я ее не исключаю, но кого это коснется, еще рано говорить.

- Видите ли вы в стране какую-либо реальную оппозицию режиму, способную повести за собой народ?
- В России есть та оппозиция, которой режим позволяет существовать. Потому что любая реальная оппозиция им уничтожается в прямом и переносном смысле.

«Властвующая группировка озабочена, как сохранить господство до 2035-40 годов. Но уже в ближайшие пару лет
мы увидим лимит их возможностей»

- Тут уместен еще один читательский вопрос: «Какой сценарий наиболее возможен в России?
- Чего я точно не жду, так это распада России. Когда мне такое говорят, то я четко понимаю, что это чистой воды торговля страхом. Я полагаю, что Россия стоит перед очень серьезными политическими переменами. Они произойдут не в столь отдаленной среднесрочной перспективе и изменят наш политический ландшафт до неузнаваемости. Эти перемены будут носить преимущественно мирный характер. А дальше мы будем двигаться не очень понятно куда. Но ни к гражданской войне, ни к распаду государства это не приведет.

А вменяемые националистические, точнее национал-демократические силы после украинских событий у нас еще остались?
- Что касается организованного национализма, то он влачит жалкое существование. Но что касается национализма вообще как некоего общественного настроения, то он, безусловно, существует. И эти настроения скоро будут политически востребованы.

Партия "Новая сила", которую мы основали, заморожена в связи с тем, что нам угрожали репрессиями. Но вообще я считаю, что и сегодня, и в будущем партийный формат бесперспективен. Думаю, что будут востребованы другие форматы.

- Просматривается ли в разрыве отношений России и Украины «мохнатая лапа американского империализма»?
- Я считаю, что разделение России и Украины было естественным процессом. Он начался не два года назад, а еще в начале 1990-х.
А после присоединения Крыма к России, войны на Донбассе точка невозврата пройдена. Теперь уже Украина точно никогда не будет с Россией братским государством. При этом я не думаю, что и Запад примет Украину. Но это не значит, что она придет на поклон в Москву. Антимосковские и антироссийские настроения отныне будут краеугольным камнем для формирования национального самосознания украинцев. Здесь вопрос можно закрыть.

- Значит, России уже никогда не быть империей?
- Ну, это было понятно даже в 1990-е, а не только в связи с геополитическими взглядами Бжезинского. А сейчас мы застряли в постсоветском существовании и никуда не развиваемся. Правда, эта инерция себя уже исчерпала. Поэтому политические изменения неизбежны.

- Что, по вашему мнению, ждет Украину в целом и Донбасс - в частности?
- Судьба Украины зависит от качества ее элиты. Если там появится элита, способная вывести страну на новые рельсы развития, то у нее все будет неплохо. Я не думаю, что она распадется или станет федерацией. Но, так или иначе, будет оставаться «больным человеком Европы».

Судьба Донбасса ужасна. При любой ситуации он обречен быть некой «черной дырой» на геополитической карте. Скорее всего, он окажется замиренной территорией, но ни в составе Украины, ни в составе России. Это будет регион, где будут царить преступность, коррупция, экономический упадок - некое европейское Сомали. Что-то там модернизировать нет никакого смысла, потому что Донбасс никому особо не нужен. Для Украины и для России - это камень на ногах. Но люди ко всему привыкают. У меня есть знакомые и родня, которые там живут, уже адаптировались к такому стилю жизни и уезжать оттуда не хотят.

тут очень много интересных мыслей, которые хотелось бы донести до читателя. Т о вздорности конспирологий и всех теорий мировой закулисы, и о различии пропаганды в тоталитарном и плюралистическом обществе

Это действительно ужасно.
Когда события на Донбассе только разворачивались, я потратил кучу сил и времени пытаясь задавать разнлично политически ориентированным дончанам один и тот же вопрос КУДА?
Куда идет Донбасс и каким вы видите идеальный выход? Вы вообще осознаете. что вы не способны к автономномному существованию, это дотационный регион с очень узким спектром производства, т.е. абсолютно зависящий от торговли, а единственная страна, который Донбасс нужен - это Украина

И получал кучу ругани в ответ от дончан - и массовый ответ от россиян, которых не спрашивал: "Донбасс борется за то, чтобы не скакать".
Ну что ж, борьба близка к завершению, и уже итог прорисовался отчетливо: Путину Донбасс был нужен как инструмент давления на Украину. Сколько погибнет жителей, насколько будет разрушен регион и насколько станет он несчастным, нацлидера РОссии, а вслед за ним и его подданных абсолютно не интересовало.
Не интересует и сейчас. Донбасс для Путина по прежнему орудие давления на Украину. И он от этого орудия избавится, как только в нем пропадет необходимость.
И тогда Донбасс лишится значительной части денег из России, которые получает сейчас. И сможет вполне насладиться полной независимостью от Украины.

Их настоящее тяжело, а будущее - просто жутковато. И я не читал ни у одного борцуна с бендеровцами и за "русский мир" никогда ни единого слова сожаления о судьбе Донбасса. Которую организовала их страна. И за которую никакой даже минимальной ответственности она не ощущала и не ощущает.

Есть тутвина и Украины, прежде всего, украинских элит - бесспорно.
Но разумеется, максимальная ответственность лежит на самих дончанах, более всего тех, кто вопил "Путин, введи войска" - они получили именно то, за что боролись. Никогда люди, жаждущие иностранной оккупации, не получали для своего народа ничего хорошего.
Хотя конечно, Захарченко и Плотницкий и их ближний круг получили.
И им тоже на остальных плевать.
И мне с первого дня было непонятно, как дончане не понимают такой очевидной вещи.
Но они и сегодня не понимают. А значит не имеют и никаких перспектив.

Валерий Соловей: к 2024 году в России будет 15-20 регионов и госидеология

Политолог, профессор МГИМО Валерий Соловей высказал свое мнение относительно слухов о близкой конституционной реформе в России.

На днях о необходимости изменить Конституцию страны говорил председатель конституционного суда Валерий Зорькин.

По словам профессора Соловья, к 2024 году в России сократится количество субъектов федерации путем объединения и будет введена госидеология.

Валерий Соловей:

На эту тему мне уже приходилось писать и выступать, с удовольствием повторюсь.

1. Подготовка конституционной реформы, а точнее кардинальных изменений в широкий спектр конституционных законов была начата осенью 2017 года.

2. Изменения разрабатывались по следующим направлениям:

а) формирование новой конфигурации государственной власти и управления;

б) кардинальное сокращение числа субъектов федерации (до 15-20) путем их объединения с целью удобства управления, выравнивания уровней развития и нейтрализации этносепаратистских тенденций;

в) решительная правка законов о выборах и политических партиях (отнюдь не в смысле либерализации);

г) введение государственной идеологии.
Ну и еще кое-что.

3. Изначально не было понятно, каким из изменений и в каком объеме дадут «зеленый свет», а каким - нет.

Но в любом случае их не предполагалось реализовывать все одновременно ввиду прогнозируемой сильной негативной реакции.

4. Sine qua non - реконфигурация госвласти и управления, долженствующая обеспечить институционально-правовую рамку транзита системы.

Здесь тоже несколько вариантов.

От известной модели с учреждением Госсовета как аналога Политбюро и сведения роли президента к представительским и символическим функциям до, наоборот, усиления и расширения президентских полномочий и учреждения поста вице-президента. (Имеется еще несколько вариантов.)

5. Транзит системы должно осуществить до 2024 года, дабы застать врасплох врагов внешних и внутренних. Предполагалось, что решающими могут стать 2020-2021 годы.

6. Существует одна-единственная причина, по которой эти сроки могли бы быть сдвинуты в сторону уменьшения.

И эта причина не имеет отношения к политике и снижающимся рейтингам. Ситуация оценивается как беспокоящая, но не критическая и находящаяся под контролем.

7. И уж, тем более, ни о каких досрочных выборах речь не шла и не могла идти. Кардинальное изменение организации госвласти и управления осуществляется не для того, чтобы проводить выборы и подвергать систему сильнейшему стрессу.

8. В числе ключевых бенефициаров реформы власти называют трех человек, которые и так входят в первую десятку элиты по своему политико-бюрократическому весу.